"Мгла", глава 17

[meskenet]

Автор: Meskenet
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Рита/Настя, Стольф/Феликс (с 5 главы) и прочая массовка
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Детектив, Психология, POV, Вампиры
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Размер: Макси, 383 страницы
Кол-во частей: 42
Статус: закончен

Описание:
Современная магическая школа, в которой какая-то маньячка убивает учителей. Две девочки, каждая из которых - себе на уме. Друг от друга они требуют доверия, но делиться своими скелетами в гардеробах не желают. Одна из них - рабыня другой, однако проблем у нее значительно меньше, чем у госпожи, чья подозрительная семья покушается забрать у нее чуть ли не жизнь...

Посвящение:
Человеку, который никогда это не прочитает. Моему лучшему, но - увы - бывшему другу.

Глава 17, сумасшедшая

Глава 17, сумасшедшая


Последние несколько дней Багира напоминала собственную тень. Она ходила по квартире, словно не видя окружающих предметов, и взгляд у нее был будто устремлен в собственную душу. Ирен это пугало, она уже успела раскаяться в том, что так резко рассказала сумасшедшей о ее помешательстве.

Багира почти не разговаривала, на все попытки завязать диалог отвечая односложно. Ирен начала штудировать книги по психологии, но мало что понимала, а то, что все же понимала, было непригодно к использованию. В итоге Сокольная наметила для себя три возможных выхода из ситуации: либо Багира рано или поздно реанимируется сама (что вряд ли), либо нужно вести ее к психотерапевту (нежелательно, можно спалиться), либо - и третий выход был, пожалуй, самым лучшим - необходимо найти этого чертового Костенко, притащить его сюда, и это, скорее всего, выведет Багиру из нынешнего полуживого состояния.

Ирен нравился третий вариант. В конце концов, пора лечить несчастную любовь. Вполне вероятно, что Стольф этого лечения не переживет.

"Молись, чтобы тебя первыми нашли КИСы, а не я", - хихикнула про себя Сокольная, заворачиваясь в полотенце и выходя из душа.

Но веселый настрой резко свелся на нет при виде Багиры, сидящей перед телевизором, рекламирующим какой-то кофе. В руке экс-Египтянка держала фотографию и что-то шептала, обращаясь к куску картона.

- ...Почему ты не сказала, что тебя нет? - расслышала Ирен, убавив громкость телевизора. - Я так переживала... Сука! Я волновалась! Я убивала! Я зря убивала! Нет, не зря... Они все равно виновны... Надо их добить, кровь меня успокоит. Но тебя нет... Ты есть! Это она врала! Она хочет упечь меня за решетку, но мы же не позволим? Ты понимаешь меня... Нас не обманут. Нужно убивать! Нет, не нужно. Тебя нет... Она есть. Она рождалась, а ты нет. Но она враг! Нет, а не враг... Она - препятствие... Ненавижу... Всех ненавижу... И себя... В мире слишком много людей!

Ирен стало не по себе. Она чувствовала, как становятся дыбом волоски на коже от бессвязных фраз.

Багире может взбрести в голову все что угодно - убить Сокольную? Запросто. Выйти на улицу, глянуть на село, перебить прохожих? Без проблем.

"Она неадекватна, - с ужасом думала Ирен. Размотавшееся полотенце упало на пол, но она этого даже не заметила. - И это прогрессирует. Надо искать Стольфа, да параллельно и психиатра".

Багира, ничего не замечая, продолжала говорить с фотографией. Ирен подобрала полотенце и аккуратно выдернула изображение из чужих пальцев.

Багира замолчала, стеклянно глядя вниз.

- Что же мне с тобой делать?

Тот же стеклянный взгляд, не изменивший направления.

- Сдать начальству? Тебя просто отправят в психушку... Нет. Там жутко, да и жаль тебя терять.

- Я уже была в психушке, - вдруг отчетливо произнесла Багира.

- Да ну? - искренне поразилась Ирен, изучившая досье на Сизокрылую вдоль и поперек, равно как и на Хмель. Ответа не последовало.

- Так, ладно, ложимся спать. Ты меня слышишь? Спать!

Багира встала и ушла. В ванной зашумела вода.

- Вопрос: а может, ты только притворяешься интересным клиническим случаем? - тихо озвучила Ирен. - Ну, мало ли...

Тем не менее, спать с Багирой сегодня, как и вчера, она не могла. Очень уж страшно было, просыпаясь, видеть устремленный вникуда взгляд, если Багира тоже не спала.

В мысли Хмель Ирен не лезла. Попробовав один раз, она сама чуть не слетела с катушек. В голове Багиры был хаос, тоска и разрушение. Ирен некому было учить правильно считывать то, о чем думают другие, и она действовала методом проб и ошибок, что мало к чему приводило. Иногда она жалела, что много лет назад, еще в школе, обнаружив в себе телепатические способности, не пришла в КИС с требованием немедленно ее зарегистрировать, вместо этого предпочтя тайно упиваться редким даром. Но эйфория от осознания своей непохожести на других быстро схлынула, оставив Сокольную наедине с мигренями и страхом быть разоблаченной. Единственное, что во всем этом было положительного - то, что ей не пришлось татуировать тыльную сторону ладоней, как законным телепатам. Ирен считала это унизительным - мол, наколки - для рабов only.

Однако убытков она несла немало. Учиться проникать в чужое сознание по книгам - изначально не блистательная идея, а если учесть, что подобных книг практически не существует...

И все-таки Ирен старалась об этом не жалеть. Что сделано - сделано, не сделано - значит, так было надо.

- Психиатр, психиатр... - бормотала Сокольная, уложив в кровать свою основную нынешнюю проблему. - Была вроде какая-то из бывших одноклассниц... Звякну-ка я ей.
В поисках неизвестно где записанного номера Ирен провела несколько часов, и они-таки увенчались успехом.

- Алло, Наташ? Это Ира. Сокольная, мы вместе учились в школе. Скажи, ты же работаешь психотерапевтом, да? Ой, у меня тут знакомая, ей как раз нужна помощь... За тем и звоню. Не поздно, кстати, не разбудила? Как - ты в Америке? Круто! Нет-нет, роуминг у меня оплачивает бухгалтерия... Хорошо устроилась, завидую! А ты знаешь, махну-ка я тоже в Чикаго на недельку, возьму отпуск. И притараню к тебе в клинику знакомую, о'кей? Ага, заметано. Как жизнь? О, замуж собираешься? За мага? Нет? А че так?..

Разговор затянулся. Наталья всегда была очень разговорчива, да и Ирен соскучилась по пустому трепу, соседствуя с немногословной Багирой...

***

Я валялась в медпункте, постепенно восстанавливаясь после той злополучной дуэли. Офелия уверяла меня, что я уверенно иду на поправку. Селена Ингваровна больше не заходила, разъяренные Барсовы тоже не тревожили мой покой, даже Серебряная свеча больше не вторгалась в сны, и все было бы неплохо, если б не одна вещь, сводящая меня с ума.

Я не могла дозвониться до Насти. Она словно пропала - не брала трубку ни домашнего, ни сотового телефона, оставляла без ответа смс, не заходила... Вообще никак не давала о себе знать.

Что с ней могло случиться? Был вариант с неожиданным переселением Вечной души в новое тело, но я искренне надеялась, что он неверен.

На третий день волнений, когда я уже не знала, что думать и готова была бежать из медпункта и школы в город, чтобы попытаться найти Настю там, пришла Ишалес. Она была не весела, но и не особо печальна.

- Вот ты здесь валяешься, а Кольчукова валяется у себя дома в глубочайшей депрессии, - укорила она меня с порога.

- Что произошло? - тут же спросила я, предчувствуя плохое.

- Ну, в принципе, ничего очень поганого. Скажем так, она теперь человек и не девственница.

- В смысле?

- Ее отымел Ваал-Фегор... Та еще образина, между нами. Крокодилообразное страшилище. Как ты понимаешь, Кольчукова не внезапно сошла с ума и призвала демона для удовлетворения низменных потребностей. Вызов моего заклятого дружка произвели Ольские, выбрав из всех путей превращения вампира в человека самый калечащий психику, хотя были и более приятные способы, тем более, что умерла наша драгоценная недавно. И это дает нам понять знаешь что?

- Нет, - покачала головой я, все еще прокручивая в мыслях слова о том, что Настю... изнасиловал какой-то ужасный демон. Господи, как такое могло произойти? Почему эти сволочи Ольские к ней так жестоки? Были другие способы... Но они выбрали этот! Как же себя теперь чувствует Настя? Мне срочно нужно к ней!

- У меня такое впечатление, что Настеньку тупо ломают в моральном плане, - поделилась Ишалес. - Значит, переселение душ не за горами. И Ольские торопятся подготовить Кольчукову к несопротивлению.

- Нет! - вырвалось у меня.

- Да, - развела руками демоница. - Но, я надеюсь, ты не думаешь, что у них все получится?

- Значит, есть надежда?

- Надежда! - фыркнула Ишалес. - Кто бы отдал нашу Настю этой дуре-душе, которая ни черта не умеет, но корчит из себя...

- В каком плане - вашу? - уточнила я, потому что у меня появилось нехорошее подозрение.

- И опять я вышла на скользкое лезвие бритвы, - вздохнула демоница. - Все, затыкаюсь. Обязательно съезди к Насте.

И она растворилась в воздухе.

Убеждать Офелию пришлось долго. Медсестра даже слышать не хотела о том, что я куда-то собираюсь.

- Пойми, ты еще слишком слаба, необходима как минимум неделя постельного режима... - говорила она, но с таким же успехом это можно было сказать стенке за моей спиной. И твердыня пала.

- Пеняй на себя, - махнула рукой Офелия.

Теперь предстояло чуть ли не самое сложное - получить разрешение директрисы.
Кабинет Селены Ингваровны располагался на шестом этаже Главной башни. Пока я шла по ступенькам, конца которым, казалось, не было и быть не могло, сердце у меня явно вознамерилось выйти на волю и подышать свежим воздухом. А иначе зачем оно так билось об ребра?

Директриса была у себя. Постучав и услышав "войдите", я робко заглянула в кабинет.

Я никогда здесь не была, и мне был в новинку этот хай-тековский интерьер со стульями из белых гнутых трубок, огромной столешницей из толстого стекла и безжалостными лампами дневного освещения, делавшими помещение похожим на прозекторскую. Не представляю, как можно работать в подобной обстановке. Однако Селена Ингваровна сюда вписывалась идеально, словно создававший проект кабинета дизайнер и ее саму придумал и продумал именно такой - в сером брючном костюме, в очках без оправы, удивительным образом делавших еще совсем нестарое лицо строгим и чопорным, за этим прозрачным столом с аккуратно разложенными на нем бумагами и работающим ноутбуком...

Строгость и геометрическая правильность ослепили и оглушили меня на несколько секунд. Потом Селена Ингваровна - ожившая дизайнерская статуя - заговорила, и наваждение рассеялось:

- Разве тебе уже можно вставать из постели?

- Э... Ну, да. Я хотела... - я совсем растерялась. Оклеенные белыми обоями стены давили, делая язык неповоротливыми и тормозя работу мысли.

- Так что же ты хотела? - спросила директриса, пристально разглядывая меня сквозь стекла очков.

- Мне нужно покинуть школу, - наконец сформулировала я. - Понимаете...

- Не понимаю. Несколько дней назад ты находилась между жизнью и смертью, а теперь куда-то рвешься, проявляя абсолютное безразличие к собственному здоровью. С чем это связано?

- Мне очень нужно к одному человеку.

- Для чего? Кто этот человек?

- Настя Кольчукова... Ольская, - тихо ответила я. - Не могу сказать, зачем. Не могу.

- В разгаре учебная неделя. Сердечные дела надлежит разрешать в выходные или же на каникулах.

- Вы не понимаете! - выкрикнула я, уже не зная, что и сказать.

- Наверное, нет, - согласилась Селена Ингваровна. - Впрочем, я отпущу тебя в обмен на маленький ответ на небольшой вопрос.

- Спрашивайте, - обреченно откликнулась я. Директриса была для меня непонятной и непредсказуемой, поэтому я ее побаивалась.

- Что произошло ночью с третьего на четвертое сентября в сто седьмой комнате правого Жилого крыла?

Сначала я не поняла, о чем она. Но потом...

Сто седьмая - комната Стеллы и Лай. А в полночь в указанных числах мы вызывали демона. Так в моей жизни появилась Ишалес.

- Мы пытались вызвать демона, - честно сказала я. Никогда не ври, если можно отговориться полуправдой...

- И получилось? - заинтересованно спросила Селена Ингваровна. В ее глазах была легкая насмешка. Она и так все знала.

- Мы использовали заклинание, которое позволяет видеть призванного демона только одному человеку из всех присутствовавших при совершении ритуала... Я не знаю, видел ли его кто-нибудь. Лично я - нет.

- И так же мне ответили все, кто там был, столь же наивно хлопая ресницами, - кивнула директриса. - Тем не менее, по школе бродит демоница. И вроде бы никто и не причастен... Скажи мне правду, и, может быть, я расскажу тебе что-то полезное.

Я опустила взгляд. Чем, в сущности, я рискую? Ничем. Скажу очередную полуправду.

- Я соврала. Я ее видела.

- Очень хорошо. Она называла тебе свое имя?

- Нет.

- Ишалес. Вернейшая слуга Несравненного, демона, чье настоящее имя не поминают всуе, называя его этим прозвищем. Насколько я могу судить о делах нижнего мира, Несравненный в последнее время очень заинтересован Анастасией Ольской.

- Но что ему от нее надо? - пораженно спросила я. То, что говорила директриса, звучало, как минимум, странно.

- Я не знаю. Спрашивай Ишалес, - она опустила голову, переключая внимание с меня на бумаги.

- Я могу идти?

- Да.

Я направилась в Жилой корпус собирать вещи, по пути недоумевая над закручивающимися интригами. Ничего путного нанедоумевать не удалось.

Было около трех часов дня. В это время как раз заканчивались уроки... Об этом я вспомнила, когда, зайдя в свою комнату, увидела там Серафиму. Она лежала на кровати, рядом сидел Влад. Я застала их во время разговора, который мгновенно стих, стоило мне появиться. Повисло тягостное молчание. Серафима приподнялась на локте, глядя на меня, и в этом взгляде читалось явное: "Если бы я могла, то свернула бы тебе шею. Как ты посмела победить Чернокнижника?"

Влад смотрел непонятно. Внутренне ежась от сконцентрированного на мне внимания, я стала собирать сумку. Пока - не все вещи, сперва нужно оценить обстановку... А потом уже вернусь за остальным.

Когда я уже уходила, Влад бросил мне вслед:

- Трусиха.

Я обернулась:

- Нет.

- Да. Ты не последовала моему совету.

- Ты мне никто.

- Не спорю, - он странновато улыбнулся, щуря синие глаза. - Но ты обязана была добить Барсова.

До тех пор молча слушавшая Серафима одним резким движением села в постели и заломила Владу руку, заставляя его уткнуться носом в покрывало.

- Если ты еще что-нибудь о нем скажешь... - прошипела она.

- Жаль, что он не сдох.

Это не мои дела... Не мои...

Я вышла из комнаты. Кажется, Влада приложили головой о спинку кровати. Он не издал ни звука.

Где ты, спокойная жизнь? Когда я вообще жила спокойно? Наверное, чуть больше полутора лет назад, когда еще ни сном ни духом не ведала об "Аниоре". Когда у меня была полноценная семья. Когда я еще ни разу не бывала проводником в магических ритуалах. Иногда у меня возникает впечатление, что магия сломала мне жизнь. Проходит, правда, очень быстро. Что значит - сломала? Живу ведь, хотя и беспокойно. Мне жаль, что чудеса оказались не белыми и пушистыми, но рыдать о несправедливости мироустройства я не буду - бесполезно. Времена не выбирают, в них живут и умирают. Глядишь, будет и на нашей стороне счастье, в России когда-нибудь отменят школьное рабство, и жить станет немного легче...

В городе ярко светило солнце, по улицам, несмотря на разгар рабочего дня, бродили толпы народа, утрамбовывая подтаявший снег до скользкого льдистого состояния. Я шла, внося свою лепту в образование гололедицы, и думала о том, что сейчас творится с Настей и что с этим делать мне. Я не знала, как ее утешать, особенно в свете слов Ишалес о том, к чему Кольчукову уже готовят... И наверняка Настя сама все поняла.

Как можно заставить улыбнуться человека, который знает, что в его "завтра" будет смерть?
В подъезде не было охраны. Я беспрепятственно поднялась на третий этаж и позвонила в знакомую дверь.

Я уже успела подумать, что в квартире никого нет, когда заметила мелькнувшую в глазке тень. Настя все это время разглядывала меня, наверное, раздумывая - впустить или нет. Но последний вариант не очень хорош...

Дверь открылась, почти бесшумно, только с легким щелчком.

- Ты зря пришла, - тихо сказала Настя. Она выглядела ужасно - бледная, растрепанная, под глазами залегли глубочайшие тени, сами глаза смотрели безмерно устало.

- Я так не думаю, - отстранив ее, я вошла.

- Сейчас я не способна на адекватное общение, - так же тихо произнесла Настя, не делая попыток меня выгнать. Подозреваю, что у нее просто не было на это сил.

- Значит, придется общаться неадекватно. Ничего страшного, я умею.

Разувшись и сняв верхнюю одежду, я отвела Кольчукову в зал, где усадила на неразобранную постель и сама села рядом. Бог с ней, с чистотой, нам бы душу спасти.

- Я знаю, что с тобой произошло...

- Ишалес не сдержала болтливый язык? - тускло поинтересовалась Настя.

- Да.

- Она не понимает, что это для меня значило.

- Расскажи, - прошептала я, обнимая ее и прижимаясь щекой к ее щеке. - Все, что сочтешь нужным... Не держи в себе. Расскажи.

Она, наверное, устала молчать. От холодных стен не дождешься ни сочувствия, ни поддержки. Поэтому сейчас Настя начала говорить, блекло и равнодушным полушепотом, такие вещи, от которых у меня был мороз по коже.

- Это была последняя капля... Они думают, что это меня добьет или уже добило. Нет. Просто теперь я наконец научилась ненавидеть... Говорят, без этого невозможно любить. Не знаю. Сейчас я ненавижу, а все остальное проходит мимо. Даже ты... Не обижайся. Я чувствую, что встреча с Душой произойдет скоро, но больше не боюсь. Теперь я буду драться. Смогу - убью Душу, не смогу... Впрочем, сейчас мне не верится, что я могу проиграть. Не дождутся. Я расщеплю Душу на атомы, а потом примусь за Ольских. Апатия пройдет...

Меня даже не столько пугали слова, сколько этот пустой слабый голос, истекающий злостью как кровью.

- Мое отражение в зеркале - мое, им и останется. Они все же сумели вывести меня из себя... И зря. Я сама не знала, что могу быть настолько опасной.

У меня разрывалось сердце. От меня здесь ничего не зависело - я могла только пожелать удачи и сказать "возвращайся, я жду тебя"...

- Рита, меня держит живой только твоя любовь. Без нее ненависть и отчаяние меня бы убили.

...Но, наверное, это тоже немало.

- Быстро же мне нашли замену! - шипела Кира, с ненавистью пронзая макаронину на тарелке вилкой.

Она (не макаронина и, тем более, не вилка, всего лишь Кира) несколько минут назад закончила разговор с каким-то человеком из дома Барсовых, единственным, знавшим о том, что наследница жива, а вовсе не погибла в жуткой автокатастрофе, сгорев заживо. Результат разговора ей не нравился, и она активно объясняла это сидящему рядом Стольфу. Тот пил кровь из чашки и слушал.

- Феликс уже у них, они его облизывают. Сука Ульяна хочет себе послушную ласковую деточку, вот и обрабатывает этого...

- Кажется, ты сама этого хотела - чтобы они от тебя отстали.

- Нет! Я хотела, чтобы они терзались, чтобы жалели, что плохо обращались со мной, а они... Просто вычеркнули меня из памяти! И обхаживают этого самозваного мерзавца!

- С чего он самозваный? - резонно возразил Стольф. - Он урожденный Барсов, твой двоюродный брат, если я не запутался в вашем генеалогическом древе.

- Он занял мое место!

- Нехрен было выкобениваться.

- Между прочим, они тебя ищут! - вдруг выкрикнула Кира.

- Зачем?

- Может быть, чтобы выдать Ольским. Может быть, по просьбе этого Феликса. А может, чтобы убить и съесть!

- На первое и последнее я не согласен, а вот над вторым еще можно подумать, - сказал Стольф.

- Кстати об Ольских... Я ж еще к моей подруженьке не заходила! Че-то как-то упущение. Короче, я пошла. Не балуйся.

- И когда вернешься? - поинтересовался Стольф, втайне надеясь услышать "никогда". Девчонка утомила его, а всю благодарность за свое спасение он потратил на то, чтобы не убить ее, когда она болтала, не закрывая рта.

- Вернусь, - разочаровала его Кира. - Ты прикольный.

"Из всего этого следует один логический вывод - я нравлюсь малолеткам... Девочкам, по крайней мере, - подумал Костенко. - Хотелось бы конкретики насчет мальчиков. Зачем я Барсовым?"


Кира была человеком действия, причем действия немедленного и зачастую необдуманного. Сейчас ей и в голову не пришло, что Анастасии Кольчуковой-Ольской в это время года и суток полагается быть в школе. Однако судьба благосклонна к инициативным личностям, и потому обстоятельства сложились так, что Настя в данный момент находилась у себя дома, причем в одиночестве, поскольку Риту она убедила вернуться в "Аниор". И, надо сказать, время для визита было выбрано не очень удачно.

Кира этого не знала, да и не хотела знать. Ее вело простое любопытство - что стало с бывшей подругой за прошедшие два года?

Она держала палец на кнопке звонка до тех пор, пока ей не открыли дверь.

- Приве-ет, - протянула Кира, с неохотой переставая трезвонить. Ей понравилось.

- Чем обязана? - подняла бровь стоявшая на пороге Настя.

- Ну, мы же подруги...

- Правда?

- Ты должна была броситься на меня с восторгами!

- Н-да? Старею, - безразлично произнесла Настя.

- Пусти меня в квартиру.

- Знаешь, мне несколько не до тебя, - сказала Кольчукова, глядя сквозь нее.

Кира была потрясена холодным приемом. Ей мнилось, что подружка, как собачка, начнет бурно радоваться встрече.

- А ты знаешь, что я мертвая? - предприняла она попытку расшевелить Настю.

- Да? Я тоже. Была, есть... И остается только надеяться, что не буду.

- Ты о чем? - нахмурилась Кира, но ответом ей было молчание.

- А я ушла из семьи, - заявила она, не дождавшись реакции со стороны собеседницы.

- Завидую, - Настя продолжала говорить безэмоционально.

- Но они почему-то не расстроились!

- И?

- Что - "и"? - не поняла Барсова.

- Зачем ты рассказываешь это мне?

- Я пришла поговорить!

- Я не хочу, - пожала плечами Настя.

- Но раньше всегда хотела!

- Я в этом раскаиваюсь.

- В нашей дружбе?! - Кира ужаснулась, поднося ко рту ладошку с густо унизанными кольцами пальчиками.

- Дружбе? - переспросила Настя, и в ее голосе наконец-то прорезалось единственное чувство - сарказм. - Когда один человек смотрит в рот другому и исполняет все его прихоти, чтобы он его не бросил - это не дружба. Это глупость второго человека.

- Что ты такое говоришь?

- Правду, - спокойно ответила Кольчукова.

- Ты такая... Такая...

- Ну?

- Жестокая, - подобрала слово Кира. - И меня прогоняешь, и в Стольфа ты стреляла!

- Как мило. И откуда же тебе это известно?

- От самого Стольфа!

- А не подскажешь, где он сейчас?

- Зачем? - насторожилась Кира.

- Вернуть недовернутый должок.

- Ты уже вернула! Вы оба чуть не умерли, но все-таки живы! Вы квиты!

- Может быть, - не стала спорить Настя.

- Давай будем дружить опять?

- Зачем?

- Ну, ты же одинока, - улыбнулась Кира, уверенная, что попала в больное место. Она была не права. Сейчас у Кольчуковой не было больных мест, все они скрылись под толстым льдом безразличия.

- Уже нет.

- Что? - подняла бровки Барсова. - Ты с кем-то встречаешься?

- Именно.

- А...

- Мне надоело разговаривать, - прервала ее Настя. - Прощай.

И дверь захлопнулась перед носом Киры.

- Открой! - немедленно завопила та, начиная стучать руками и ногами, но безрезультатно.

- Ну и ладно, не очень-то и хотелось, - обиженно сказала Барсова двери и стала спускаться по лестнице.


***

Мне было страшно. Не за себя, хоть Серафима и смотрела недобро. Серафима - мелочь, не стоящая внимания. Нет, я засыпала и просыпалась с мыслью о том, что, возможно, Настя уже...

Тогда она все же прогнала меня, и я не стала возражать, потому что поняла - ей в самом деле сейчас нужно быть одной. Одной, но ни в коем случае не одинокой! Поэтому я в каждый из прошедших трех дней звонила ей, а на выходных собралась приехать, хотя бы ненадолго. Мне так хотелось ее видеть... И одновременно это было больно - она казалась совсем неживой, как ледяная статуя, по недоразумению обретшая способность ходить и разговаривать. И все-таки я скучала по ней даже такой.

Завтра будет суббота, и я навещу Настю...

Я еще не ходила на уроки вместе со всеми, но уже начала к этому готовиться - читала учебники и практиковалась в заклинаниях. Это, кстати, хорошо помогало от тяжелых мыслей, впрочем, те наверстывали упущенное по ночам.

В три часа дня меня вызвала к себе директриса.

- Сергей Барсов вышел из комы, - сказала она мне вместо приветствия.

- А... Это хорошо? - растерянно спросила я.

- Откуда мне знать? Но, кажется, он не собирается предъявлять тебе претензий. И забирает документы из "Аниора" - похоже, Барсовы решили замять историю с дуэлью. Тебе повезло.

Я кивнула.

- Иди, - разрешила Селена Ингваровна и я с облегчением покинула обитель хай-тека.

По дороге мне встретилась Ишалес.

- Развязка этой смешной истории не за горами, - задумчиво сказала она, идя вслед за мной.

- С каких это пор ты здесь видишь что-то смешное? - зло спросила я. Мне было отнюдь не весело.

- Столько возни - а всего лишь из-за одной залетной души. Зато сколько соплей! Сколько нервов и планов разной степени продуманности! Сколько проблем! Люди такие глупые... И ладно бы только люди, так нет же, еще и меня приплели.

- И не только тебя, - кивнула я. - Также и Несравненного?

Ишалес остановилась, как вкопанная, непонимающе глядя на меня.

- Откуда ты знаешь о Нем? - отбросив в сторону все свои привычные шуточки и легкомысленно-вкрадчивый тон, резко спросила Ишалес.

- Какая разница? - вот мы и поменялись ролями. Теперь злишься и мучаешься от неизвестности ты...

- От Него зависит, буду я существовать или нет. Он - тот, кто подобрал меня тогда, когда остальные бросили, чтоб я подохла, и научил выживать. А теперь у Него появилось поручение для моей, в общем-то, ничтожной персоны, и мне нельзя его провалить. Он меня уничтожит, - голос демоницы упал до шепота. - Да я и сама умру, только бы не видеть укоризны в Его взгляде... Это ясно?

Вот вам и краткое введение в демонологию. Благодарная до умопомрачения девчонка и ее загадочный кумир. Что наш мир, что их - судьба оперирует примерно одинаковым набором ситуаций...

- Мне сказала о нем Селена Ингваровна. Обращайся к ней, - сдала я директрису.

- Непременно, - фыркнула Ишалес, вернувшись к обыденному амплуа. - Чао, подруга, у меня вдруг появились дела...

А мое непоседливое сознание коршуном терзало любопытство, которое нечем было удовлетворить - единственное, можно позвонить Насте и спросить о демонах у нее. Не факт, что она в курсе, но хотя бы услышу ее голос...

Серафима была на финальном этапе сборов. Наверное, Барсов, возвращаясь в свою Сибирь, брал ее с собой.

При моем появлении она, не глядя в мою сторону, сказала:

- Радуйся, что Чернокнижник приказал тебя не трогать. Иначе я бы...

Не договорив, она стала с силой трамбовать вещи, пытаясь застегнуть чемодан.

- Он сам захотел дуэли. Просто считал, что она будет убийством, а не сражением, - пожала плечами я.

- Ты дралась нечестно.

- Скажи это магии, только она следит за соблюдением правил.

- Что честно магии, то для людей - подлость. Ты просто не могла быть на его уровне! - продолжила что-то доказывать Серафима.

Может, ты и выглядишь, как культурист, но логика у тебя женская. Только что ты признала заведомое неравенство сил... И при том обвиняешь в мошенничестве слабую сторону. Это гениально, наверное.

- Как я ненавижу вас обеих! - все не успокаивалась Серафима. - Одна украла его сердце, другая - счастье...

- Да когда же ты наконец уймешься? - не сдержалась я. - Или хотя бы уедешь...

На меня ринулись с низкого старта, сбивая с ног и придавливая к полу немалым весом. Сколько в тебе килограмм, Серафима? Восемьдесят? Сто? Во мне раза в два меньше. И я права в нашем изначально глупом споре, но почему-то это ты, невзирая на то, что я слабее, сейчас с бессильной ненавистью смотришь на меня сверху вниз. Можешь ударить, я не смогу защититься, по крайней мере, не так быстро.

- Ненавижу!!!

Ее кулак врезался в пол рядом с моим лицом. Вспышка ярости закончилась, и она поднялась одним резким движением, возвращаясь к все еще не закрытому чемодану. У меня так красиво встать не получилось...

Через пять минут она ушла, бросив мне на прощание:

- Знаешь, ты все-таки не плохая. В другой жизни мы бы и правда могли встречаться.

Вот и замкнулся круг. С чего началось наше знакомство, тем и завершилось, и, надеюсь, навсегда.

Посмотрев немного на закрытую дверь и заправленную вторую кровать, я взяла мобильник и набрала номер.

- Алло, Настя...

- Привет, - голос у нее был какой-то усталый, насколько в нем вообще можно было различать оттенки.

- У тебя все хорошо? - обеспокоенно спросила я.

- Да.

- Точно?

- Да, - ее равнодушное спокойствие просто убивало меня наповал. Боже, как я хотела, чтобы она вернулась к жизни, чтобы не висел над ней этот дамоклов меч Вечной души...

- Ко мне заходила Кира, - вдруг сказала Настя.

- Какая? - сначала не поняла я, но потом вспомнила: - Твоя подруга, которая когда-то уехала в Германию? И подарила ту картину с синим огурцом в рамочке?

- Да. Но она мне не подруга.

- Ясно... - разумеется, ни о какой ясности и речи не шло.

- Но ты хотела поговорить не об этом, да?

- Да, - согласилась я. - Скажи... Что могло потребоваться от тебя демону?

- Не знаю. Из всех демонов я знакома только с Ишалес, - ровно ответила Настя. - И, знаешь, мне абсолютно наплевать и на нее, и на остальных обитателей Преисподней. Как у тебя дела с Погасшей свечой?

Вопрос был, мягко говоря, грубо выражаясь, неожиданным. Да и не лучшим для обсуждения по телефону... Впрочем, ничего крамольного я ответить все равно не могла и потому честно сказала:

- Никак.

- Раньше я не страдала предчувствиями и тому подобным. Но сейчас почему-то чувствую, что эта свеча больше не может оставаться в этих руках.

Мы поговорили еще немного, попрощались, и я растянулась на кровати, устало закрыв глаза ладонями. Отобрать у Селены Ингваровны Погасшую свечу - задача из разряда "Миссия невыполнима". Но что делать, ведь спорить со словом "надо" - невозможно? Кроме меня, это сделать некому. Короче говоря, нужен план.

Сидеть на мягком месте ровно и ничего не делать я не смогла, и потому устремила жажду кипучей деятельности в русло послеобеденного променада.

Идя к Главной башне, я проваливась в истоптанный снег, оставляя на нем еще и свои следы вдобавок к уже имеющимся, но почему-то это не вызывало раздражения.

Я не собиралась делать глупостей, но место грядущего преступления меня влекло непреодолимо.

А жизнь - такой странный режиссер... И сцены у нее все нелепей.

Свернув за очередной угол, я столкнулась нос к носу с директрисой. Для того чтобы понять, что она несколько не в себе, не требовалось быть семи пядей во лбу. Глаза Селены Ингваровны словно подернулись мутной пеленой, утратив былую ясность взгляда. Зрачки были расширены значительно больше, чем им положено в естественном состоянии. Директриса выглядела так, словно находилась под воздействием какого-то наркотика.

- Евсеева, - прошептала Селена Ингваровна и рухнула на меня, придавливая к стене.
Я так растерялась, что просто не знала, что делать.

- Не вздумай звать врача... Я умру, так будет лучше...

Значит, не наркотик, а яд. Но зачем?!

Пока я набирала номер Офелии, руки у меня не дрожали, хотя я как-то очень трезво понимала, что, возможно, директриса доживает последние минуты. Зато когда пришла пора говорить в трубку, я долго не могла ничего выдавить. Кое-как собравшись с силами и мыслями, я сказала:

- Селена Ингваровна умирает. Главная башня, третий этаж, возле кабинета географии.

И нажала "отбой".

Директриса лежала у моих ног, слабо дыша и, судя по всему, не осознавая, что с ней происходит.

Я ненавижу себя за то, что потом сделала. Это было подло, но я подрагивающими пальцами расстегнула верхнюю пуговицу ее блузки и, нащупав цепочку, с внезапным для самой себя хладнокровием перерубила металл заклинанием.

Погасшая свеча была, наверное, из платины, а может, и нет, я в этом не разбираюсь. Добыча очень сильно походила на мой артефакт, который слегка потеплел под тканью моей кофты, словно понял, что произошло. Единственное - у Погасшей свечи не было пламени, только маленький острый пик-фитилек. Я провела по нему пальцем, и на подушечке выступила алая капля. Действительно, остро.

- Я ревную, - прошелестел воздух из-за спины.

- Не надо, - прошептала я в ответ Серебряной свече. - Нет повода.

Я медленно начинала понимать, что угодило в мои руки. Эта маленькая побрякушка стала причиной того, что множество людей попали в рабство, у них отняли магию посредством этого глупого куска металла!

Мне стало противно и грустно. Проклятое украшение отправилось в карман джинсов, и я, прислонившись к стене, стала терпеливо ждать медсестру.

Надо отдать должное Офелии, она телепортировалась сюда не более чем через пять минут, хотя мне, глядящей на неподвижно лежащую на полу директрису, показалось, что прошло не меньше четверти часа...

Деловито осмотрев практически не подающую признаков жизни Селену и вколов ей что-то прозрачное тонким шприцем, она подняла на меня глаза и сказала:

- Ты молодец. Еще пара минут - и у нас на руках была бы покойница.

Меня передернуло.

- Но... Теперь она будет жить? - пробормотала я.

- Куда она денется с подводной лодки, - усмехнулась Офелия. - Что-то в этом году все ко мне зачастили... Иди-иди, если понадобишься - позвоню.

Я кивнула и, на автопилоте переставляя ноги, побрела обратно в Жилой корпус. От Погасшей свечи веяло холодом, и, пока я шла, у меня совсем онемело бедро.

В комнате я вытряхнула страшную добычу на ковер и долго смотрела на нее, как на мерзкого паука. Радости и торжества не было совсем.

Пытаясь отвлечься от тягостных раздумий, я включила телевизор. Не люблю его смотреть, да и чаще всего некогда, всегда находятся более важные либо более интересные занятия, но иногда бормотание каких-то людей, которым нет дела до твоих проблем, успокаивает.

Не глядя на поблескивающий на ковре артефакт, я открыла учебник по Основной магии и углубилась в чтение. Телевизор послушно показывал какой-то фильм, судя по всему, с середины.

Когда строчки начали рябить в глазах, а смысл фраз стал ускользать от понимания, я закрыла книгу и уставилась на экран. Там как раз начинались новости. После оптимистичных объявлений о крушении какого-то лайнера и массовом отравлении в магической части какого-то города я потянулась к пульту, но следующая новость заставила меня замереть:

- Только что стало известно о том, что Владимир Ольский, член Девятки Непогрешимых, отправлен в больницу в связи с инсультом. Медики утверждают, что Владимир не переживет этой ночи. Екатерина Ольская, супруга Владимира, объявила прессе, что теперь место ее мужа в Девятке займет юная Анастасия Ольская. На этом все, с вами была...

Я все же дотянулась до пульта и нажала кнопку "Power", а потом долго и бездумно смотрела в погасший телеэкран.

Значит, Настя, возможно, уже... "Уже". Что значит - "уже"?! Она не мертва! Я знаю, что она будет бороться с Душой, и не имею права на неверие. Я буду любить Настю и надеяться, хоть это и почти бессмысленно.

Впрочем, разве любовь бывает бессмысленной? Нет.

Боже, спаси ее... Или дай возможность сделать это мне... Хотя ты все равно не ответишь. И такую возможность я могу только создать.

Значит, создам. Настя должна прожить долгую и счастливую жизнь, она и так настрадалась!

- Отчаяние заставляет сжиматься от ужаса галактики. А надежда? - прошептали мне на ухо.

- Пошла к черту со своей философией, - угрюмо сказала я Серебряной свече.

@темы: Ориджиналы, "Мгла", Древности, Творчество