Автор: Meskenet
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Рита/Настя, Стольф/Феликс (с 5 главы) и прочая массовка
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Детектив, Психология, POV, Вампиры
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Размер: Макси, 383 страницы
Кол-во частей: 42
Статус: закончен
Описание:
Современная магическая школа, в которой какая-то маньячка убивает учителей. Две девочки, каждая из которых - себе на уме. Друг от друга они требуют доверия, но делиться своими скелетами в гардеробах не желают. Одна из них - рабыня другой, однако проблем у нее значительно меньше, чем у госпожи, чья подозрительная семья покушается забрать у нее чуть ли не жизнь...
Посвящение:
Человеку, который никогда это не прочитает. Моему лучшему, но - увы - бывшему другу.
Глава 1, вводная
Глава 1, вводная
Я ненавижу проигрывать, и судьба очень любит посмеяться над этой моей слабостью, жаль только, что шутки у нее жестокие и совсем не веселые. Прошедшее лето было для меня, без преувеличений, адом. Никому не пожелаю такого. А сейчас мое положение было как никогда шатким, и, опять же, какой стороной не повернулась бы фортуна, ничего счастливого не предвиделось.
Мне хотелось плакать от бессилия и злости на себя.
Год назад, только приехав в "Аниор", я, разумеется, была предупреждена, что если не сдам экзамены — стану самой настоящей рабыней, но тогда это казалось таким далеким и нереальным... И продолжало казаться до конца первой четверти, ведь именно тогда я осознала — все, какие уж тут экзамены, если я даже не могу элементарно заставить двигаться сделанную на уроке прикладного искусства куколку из соломы.
Я взялась за учебу с утроенным старанием, но, преуспевая в теории, все больше сходила с дистанции по практике. Мне отчаянно не хватало силы и способностей. Я могла выучить наизусть двадцатистраничный параграф, но при этом не суметь поправить траекторию летящего мяча, хотя это — одно из самых легких упражнений. Не понимаю, как меня, такую бестолочь, вообще приняли в школу. Хотя нет, понимаю.
Из примерно семидесяти-восьмидесяти человек, которые ежегодно поступают в первый класс, магами становится лишь треть, а остальные, как и я, крупно попадают. Часть становится чьими-то рабами, и это как-то можно пережить. Другим же везет еще меньше — они становятся проводниками силы в ритуалах и обрядах, как правило, темномагических. Это почти невыносимая боль. Я теперь знаю.
Обряженная в абсолютно дурацкие и откровенно пошлые шмотки отвратительного бирюзового цвета, я сидела на холодной гранитной плите, которая, подобно своим сородичам, находилась у стены зала ожидания Южного автотелепортвокзала. Традиционно тридцать первого августа отчисленных в прошлом учебном году сажали на эти плиты, чтобы прибывающие ученики могли выбрать себе прислугу. Тех, кто оказывался никому не нужен, возвращали на места проводников, где те сходили с ума за несколько месяцев. Я этого дико боялась.
Но еще один вариант будущего представлялся таким же драматичным.
Когда я еще училась, на меня заглядывался парень из четвертого класса, Виталий. После того, как стало ясно, что мне ничего не светит с магией, он стал открыто говорить, что возьмет меня в рабыни.
Над предыдущими он издевался — бил их, насиловал и... убивал в конце учебного года. Законы при этом не нарушались, ему все было можно, потому что девушки официально считались его полной собственностью.
Такой судьбы я тоже не хотела. Оставался только один более-менее хороший вариант развития событий — если меня возьмет в услужение кто-то не склонный к садизму, что маловероятно. Вообще, рабство в магическом сообществе – вещь особая. По закону обращаться со слугой как со слугой мог только хозяин, остальные же обязаны были делать слепоглухонемой вид и словно бы не замечать «ошейника» — вытатуированного на шее орнамента, среди чисто декоративных завитушек которого попадалась информация – когда, где и почему человека заклеймили. Отвратительно и глупо.
Я вглядывалась в толпу людей, заполнившую зал. Там иногда видела знакомые лица, но бывшие одноклассники, оказавшиеся более везучими, отворачивались. Никому из них я была не нужна.
Тут где-то возле входа мелькнул Виталий. Он меня заметил. Это конец.
Я почувствовала такое отчаяние, что хотелось рыдать во весь голос. Я не хочу умирать! Мне всего шестнадцать!
— Рита? — слева раздался чуть удивленный голос. Я повернула голову и удивилась сама.
Рядом стояла Настя Кольчукова — темноволосая девушка с неприветливым и, пожалуй, даже мрачным выражением лица, на котором сейчас отражалась легкая заинтересованность. Когда я училась в немагической школе, Кольчукова была в параллельном классе. Насколько я помню, она всегда была замкнутой, в результате чего не привлекала к себе никакого внимания. Словно в насмешку, платье на ней было такого же цвета, как и эротического вида дрянь на мне.
О Насте я мало что знала. Она не была примечательной личностью — тихая, молчаливая, хорошо училась — вот и все. Мы никогда не были подругами и общались лишь на уровне "привет-пока".
— Эй, запишите ее за мной! — Виталий. Господи...
Полная работница вокзала возникла словно из ниоткуда. "Словно" — потому что телепортироваться здесь нельзя.
— Как ваше имя, молодой человек? Так, а ее зовут... Маргарита Евсеева, — женщина кивнула и стала заполнять печатную таблицу на планшете.
Не надо!
— Стойте, — неожиданно сказала Настя.
Виталий и тетка недоуменно переглянулись.
— Я первая с ней заговорила. А этот козел даже не удосужился этого сделать.
— Ты вообще понимаешь, кого только что обозвала? — рявкнул Виталий.
— Простая констатация факта, — Настя криво усмехнулась. — Знаешь, я не только могу тебя оскорбить. Убью — и ничего мне за это не будет.
— Стоп. Девушка, вы регистрируете Евсееву на себя? — влезла в разговор работница.
— Да.
— Ваше имя?
— Анастасия Кольчукова-Ольская.
Тетка вздрогнула и поспешно застрочила что-то в тетради.
— Пошли, — бросила мне Настя.
— Стоять, стерва.
Виталий не собирался прощать ей "козла".
Кольчукова не обернулась. Тогда он протянул в ее сторону правую ладонь, складывая пальцы в жесте какого-то проклятия.
Настя остановилась.
— Это просто глупо, — сказала она и провела рукой по воздуху, поворачиваясь в сторону противника. Это телодвижение привело к тому, что Виталий начал задыхаться, на его лице проступали какие-то темные пятна. Господи, она его сама прокляла?! Каким образом, если она первоклассница, у нее на груди значок с цифрой "один"!
— Вон там сидит толпа моих телохранителей, — сообщила Настя взбешенному Виталию, кивнув в сторону стройных рядов стульев для тех, кому стоять было невмоготу и не в кайф. — Если я сейчас им махну, тебя тонким слоем размажут по напольному покрытию. Так что лучше уйди, сохранив лицо и жизнь.
Четвероклассник уставился на Кольчукову взглядом, в котором читалось желание ее медленного и мучительного уничтожения. Она это проигнорировала и обернулась ко мне:
— Рита, не спи.
Я поспешно спрыгнула с плиты.
Не знаю, хорошо или плохо то, что я теперь принадлежу Насте. То, как она общается с окружающими, меня смущало, да и отряд бодигардов – это весело, если она, конечно, не врет... Что же она со мной будет делать? И почему ее имя произвело такое впечатление на регистраторшу?
Итак, впереди теперь неизвестность. Надеюсь, что она окажется лучше былых перспектив.
Мы уселись на последнем ряду кресел. Точнее, сначала села Настя, потом, сомневаясь, не будет ли она возражать, я.
Мы молчали минут десять, если верить электронным часам, висящим на входом, но время тянулось, как резиновое.
Наконец, когда я уже решила, что навечно останусь здесь, боясь заговорить первой, Настя произнесла:
— Предлагаю сразу расставить все точки над соответствующими буквами. Первое — мне не нужна рабыня.
— А зачем ты тогда меня взяла?
Она посмотрела на меня искоса как на идиотку.
— Ты предпочла бы господство того чудесного молодого человека, которого молва окрестила Синей Бородой номер два?
— Нет, но...
— Второе, вытекающее из первого. Я не стану заставлять тебя что-либо делать или не делать. Занимайся чем хочешь.
— Ты что... Разрешишь мне даже ходить на уроки? — нет, вряд ли, конечно. Редко кому так везет. Разрещение на посещение занятий — шанс в конце года снова попытаться сдать экзамены. Едва ли мне это поможет, но попытка — не пытка.
— Как хочешь, — равнодушно ответила Настя и достала из сумки ноутбук. — Я так понимаю, что в прошлом году ты приезжала в школу с некоторым количеством шмоток. Где они теперь?
— Не знаю, — боже, она действительно разрешила!
— Приедем — надо будет поискать или купить новые. Но это сейчас не принципиально...
И она запустила какую-то компьютерную игрушку из раздела "море крови и расчлененка".
Мне почему-то уже не было страшно, только любопытно, что будет дальше.
Мы молчали до тех пор, пока женский голос не разнесся по вокзалу, объявляя, что автобусы прибыли.
Настя с легким сожалением на лице закрыла ноутбук и, подхватив сумку, обратилась ко мне:
— Пошли, что ли?
И мы пошли. Выйдя из-под мрачных, пятиметровой высоты сводов вокзала, я почувствовала почти физическое облегчение. Словно там, внутри, остались все мои переживания и страхи.
— А где твой багаж? — я достаточно осмелела, чтобы задавать подобные ничего не значащие вопросы Насте. Конечно, ответ был очевиден — все чемоданы отдельным рейсом доставляли в школу.
Но Настя меня снова удивила.
— Здесь, — она повернула вокруг запястья браслет, состоящий из прозрачных бусин, внутри них что-то темнело. Приглядевшись, я различила очертания сумок — опять магия! Помнится, в моем потоке колдовать никто толком не умел... Но, видно, раз на раз не приходится.
Мы спустились по широкой каменной леснице к месту парковки автобусов — патриотично бело-сине-красных, с эмблемами "Аниора" на боках. Схематично изображенные зелеными линиями жар-птицы выглядели на фоне российского флага как-то не очень, убивать надо таких дизайнеров.
— Какая прелесть, — фыркнула Настя рядом со мной, кажется, она разделяла мое мнение.
Возле транспорта толпились и толкались первоклассники, ругаясь и стараясь побыстрей попасть в салон. Такая шизофрения выпадала исключительно на их долю — все прочие классы до школы добирались порталами, расположенными на втором этаже вокзала.
Настя обошла вниманием ближайшие автобусы и направилась к стоящему в отдалении, там не требовалось расталкивать локтями конкурентов.
Полюбовавшись в окно на то, как учителя с трудом усмиряют разбушевавшихся учеников, Настя снова достала ноутбук.
А мне было скучно. Ничего интересного в поле зрения не происходило — все такое же столпотворение, все такое же по-осеннему серое небо (с этим можно было бы и подождать, всего лишь первое сентября!) и темная громада старинного здания. Автовокзал был воздвигнут около двухсот лет назад, тогда он являлся чьей-то резиденцией. Строили в те времена основательно...
Через пятнадцать минут автобусы вывернули на трассу и, выстроившись длинной колонной, взяли курс невесть куда.
Нам предстояло провести в пути около шести-семи часов. Я была готова лезть на стенку уже к концу первого – за лето я почти разучилась связно мыслить, концентрироваться на предметах и что-то обдумывать. Мне постоянно требовалось на что-то отвлекаться, чтобы в голову не лезли деструктивные мысли. Но Настя явно не горела желанием пообщаться, а кроме нас в салоне находились только несколько человек, как назло, устроившиеся в противоположном конце. Да и не факт, что они стали бы со мной разговаривать.
Оставшееся время мы ехали молча.
На исходе шестого часа где-то в районе горизонта нарисовались очертания "Аниора" — старой крепости, мини-города за высокими стенами.
По обе стороны от дороги простиралась степь, полоса асфальта словно рассекала ее пополам. Игры с подпространством, достигшие апогея — весь комплекс зданий был построен не в привычной реальности. Соответственно, никаких координат у "Аниора" не было и в помине, он являлся местом в нигде, как и вокзал, с которого мы уехали, как и многие замки древних фамилий.
— Ого, вот, значит, как выглядит это кладбище, — произнесла Настя.
— Почему кладбище? — здесь никого не хоронили, я точно знала.
— Не людское. Неважно.
Она убрала ноутбук в сумку и попросила:
— Расскажи мне, как там.
— В школе?
— Да.
— А что именно тебе рассказать?
— Что угодно. Где мы будем жить, чем там кормят, когда начинаются занятия, сколько длятся каникулы...
— Ну, жить... Тебя поселят в левом крыле основного жилого здания, меня — в одной из башен.
— Почему? — а то она сама не догадывается.
— Я не считаюсь ученицей. Мне никогда не стать полноценным магом.
— Не факт, — возразила Настя, и я грустно вздохнула про себя, ведь я-то знала, что шансов у меня нет. — А насчет твоего отселения я поговорю с... Кто там этим занимается?
— И они тебя послушают?
— Да.
— Почему?
— Мне можно все. И мои будущие учителя об этом знают.
— А где ты научилась колдовать? — спросила я, обмирая от собственной смелости. Настя просила рассказать про школу, а я сама полезла расспросами...
— Дома, по книжкам.
По книжкам? Это почти невозможно — необходимо адское упрямство и недюжинный талант. Но я была готова поверить в их наличие у своей новой госпожи.
— Правда, у меня не все получается. Надеюсь, с учителями процесс пойдет живее.
Автобус затормозил у ворот, а когда те медленно открылись, проехал внутрь.
Небо здесь было серого цвета, как обычно — кто-то заколдовал крепость сразу после постройки так, что солнца здесь не видели никогда. Впоследствии многие пробовали вернуть все как было, но раз за разом терпели фиаско — некоторым не хватало силы и умения, другим мешали те странные люди, которые считали вечные тучи над школой ее изюминкой.
Нам сказали выйти из автобусов. Большая часть первоклассников таращилась по сторонам.
Все новоприбывшие находились во внутреннем дворе. Впереди, прямо напротив ворот, возвышалась Главная башня — там находилась большая часть аудиторий. Справа и слева от нее располагались жилые корпуса. По углам квадратного двора высились четыре башни — Первая и Вторая служили жилищем студентам, Третья — рабам, а в Четвертой проводились занятия. Со стороны Главной башни к нам быстрым шагом направлялись двое людей: я опознала своих бывших учителей — Лихобора Лютоборовича, преподававшего волхвование (больше в школе пучки трав на поясе никто не носил), и Алечку Олеговну — совсем еще молодую алхимичку. В прошлом году ученики над ней практически издевались — отсутствие опыта мешало ей "держать" класс...
— Здравствуйте, дети, — громко, излишне нервно произнесла Алечка. "Дети", которым было по пятнадцать-шестнадцать лет, глядели на нее недоброжелательно.
— Чада мои, — перехватил инициативу Лихобор Лютоборович. Вот уж кто не волновался — с его солидным педагогическим стажем (лет пятьдесят, не меньше!) это было бы как минимум странно.
Необычное обращение заставило новичков притихнуть.
— Все добрались? Алечка, начинайте перекличку.
Та собралась с духом и начала зачитывать фамилии. Сначала — учеников, потом — их рабов, если таковые имелись. За время, которое мы провели в пути, в "Аниор" с вокзала уже прислали списки.
— Апраксин — Никитина!
— Тут.
— Демченко — Ельников!
— Здесь.
— Ежова — Ковальчук!
Молчание.
— Ежова — Ковальчук, неужели нету? — Лютоборович окинул нас взглядом. — Странно, ладно, давай дальше.
— Кольчукова — Евсеева.
— Мы, — откликнулась Настя.
— Костенко.
— Я.
...
— Сироткина!
— Ага.
— Тирольская — Варламов.
Тишина.
— Юркин — Яременко!
Опять.
— Щавелева!
Снова.
— Да тут полкурса отсутствует, — нахмурился Лютоборович. — Алечка, позвоните директору, мне это очень не нравится. Может, с автобусом что случилось?
Алечка позвонила; запинаясь, объяснила ситуацию, и, кажется, выслушала ЦУ.
— Селена Ингваровна велела вести присутствующих в замок, а потом зайти к ней.
— Отведем и зайдем, — кивнул Лихобор. — Чада мои, за мной!
— Что за дурка здесь творится? — тихо спросила меня Настя. — Или тут каждый год не все до пункта назначения доезжают?
— Да нет вроде, — растерянно отозвалась я.
Мы проследовали за учителями в жилой корпус, где нас стали расселять, точнее, просто говорить номер комнаты — все было спланировано заранее. В большом вестибюле стоял стол, за который и уселись наши преподаватели. В центре помещения располагалась лестница на второй этаж.
— Кольчукова... — пробормотал Лютоборович, проводя мозолистым пальцем по списку. — Сто восьмая комната, соседка — Костенко.
— Мне это не подходит, — заявила Настя.
— Извини, чадо мое, план расселения утверждали все лето и переутверждать из-за тебя не будут, — развел руками волхв. — А что тебе, собственно, не нравится?
— Я хочу жить с Ритой.
— Рита — это кто?
— Вот, — Настя показала на меня.
— Рабы живут в Третьей угловой башне, это традиция, — ответил Лихобор Лютоборович.
— Я местных традиций не знаю и следовать им не стану. Не спорьте со мной, просто поселите Риту тоже в сто восьмую.
— Чадо мое, не задерживай остальных, отойди. Если хочешь, поговори с директрисой, только вряд ли она тебе поможет.
Настя усмехнулась:
— Где ее кабинет?
— Сейчас ее нет в школе, — тихо сказала Алечка.
— Отжигает на Ямайках, конечно. Извините, забыла, — мрачно кивнула Настя. — Позвоните ей.
— Девочка, не ме... — смело начала Алечка.
Настя повернулась к ней, смерив холодным взглядом.
— Ме-ме. Я попросила вызвонить директрису, неужели это такая сложная задача, что никто не справится?
— Чадо мое, — Лютоборович начинал терять терпение, — постой тихонько, потом с тобой разберемся!
— Насть, это твои будущие учителя, не ссорься с ними, — прошептала я ей. — Лучше согласись.
— Щас. Это не дает им права не давать мне права... Тьфу. Короче, немедленно поселите меня с Ритой! — последняя фраза адресовалась уже не мне.
Лихобор Лютоборович вздохнул и сделал несколько едва заметных движений пальцами. Кажется, эта связка использовалась для парализации голосовых связок противника.
— Считаете, что меня так просто заткнуть? А мою охрану в количестве дюжины человек кто затыкать будет? Моя безопасность гарантирована всеми доступными способами, — усмехнулась Настя. — Ладно, если на вас напала лень пополам с глупостью и жестоко покалечила, я займусь всем сама.
Она достала из сумки телефон. Лихобор и Алечка смотрели на нее с легким удивлением.
— Алло. Вас беспокоит Анастасия Кольчукова-Ольская. Пожалуйста, скажите этим людям, что выполнить мою просьбу сейчас им обойдется дешевле, чем потом разгребать последствия своей недальновидности. А то они не хотят меня селить с Ритой.
В трубке оживленно заговорили.
— Селена Ингваровна желает с вами побеседовать, — объявила наконец Настя, передавая телефон волхву. Тот недоверчиво покачал головой и поднес мобильник к уху.
— Да? Да, ладно. Хорошо. Нет, ищем. Я понял.
Содержанием его реплики не блистали, и финал разговора остался для меня неясен.
— Да, предупреждать надо, чадо мое, — вздохнул Лихобор Лютоборович. — Будет тебе сто восьмая с твоей рабыней. Теперь Костенко куда-то девать надо... Все, поднимайтесь на третий этаж.
— Благодарю, — фыркнула Настя.
— Я... могу задать вопрос? — осторожно поинтересовалась я, когда мы шли по лестнице.
— А почему нет?
— Ну... Мало ли... Почему они тебя послушались?
— Я, по-моему, уже упоминала о влиятельности моей родни, — пожала плечами Настя. — Их все боятся, моих родственничков. Плюс к этому, они прислали в школу двенадцать человек, чтобы они меня защищали от всех напастей, в основном воображаемых. В вестибюле тоже стояла парочка моих бравых защитников, кстати.
Я мысленно поежилась.
— Не сказать, чтобы хоромы, но уж что есть, — прокомментировала наше новое место проживания Кольчукова.
Комната как комната, ничем не отличающаяся от сотен других в этом крыле. Метров двадцать в квадрате, две кровати у разных стенок, окно на полстены, два шкафа, две прикроватных тумбочки, ковер с китайскими иероглифами на полу, трехрожковая люстра на потолке, письменный стол — один, но здоровый, и два торшера.
— Опа, — Настя бросила вниз браслет, и тот с глухим стуком превратился в чемоданы и сумки.
— Знаешь, я тут подумала... У тебя ничего в конфискованных вещах особо ценного не осталось? Может, какие-то фотографии, записки...
— Да нет.
— Тогда, пожалуй, мы не станем за них бороться, — решила Настя. Новое купим.
Я промолчала.
— Ладно, что ты стоишь столбом? На кровать упади, что ли.
После этой реплики она умолкла и занялась распаковкой багажа. Некоторые извлеченные из сумок вещи оказались весьма необычны, особенно меня удивил красочный портрет синего огурца в шляпе, который Настя аккуратно поставила на стол.
— Пусть пока тут постоит, надеюсь, ты не против, — сказала она. Я против не была.
После этого подушка в форме черного паука (ужас, заснешь на такой, потом захочешь ночью попить водички, и, глянув на подушечку, поседеешь) меня не удивила, равно как и коробка с кухонными ножами, которую Кольчукова запихнула себе под кровать.
— На случай, если они полезут.
— Кто?
— Враги, — если честно, это мало что прояснило, зато в чокнутости Насти я теперь уверилась окончательно.
— Не то чтобы у меня были враги, но в жизни всякое бывает. Шесть часов, а ужин в семь, да?
Я кивнула.
— Здорово. А ты не хочешь переодеться? Я тебе что-нибудь одолжу.
— Спасибо... Очень хочу, — в самом деле, эти дурацкие бирюзовые тряпочки мне словно жгли кожу.
Настя порылась в чемодане и вручила мне джинсы с майкой — универсальная одежда на все случаи жизни, встречающаяся, кажется, в гардеробе каждого человека, вне зависимости от его пола.
Переодевшись, я почувствовала себя человеком.
В дверь постучали.
— Мы никого не ждем, — откликнулась Настя.
— Даже соседям не откроете?
— Слева или справа?
— Что? — не поняли за дверью.
— Соседи слева или справа?
— Справа.
— Ну зайдите, — разрешила Настя. Интересно, ответь они, что пришли слева, она бы их прогнала?
В комнату вошли две девчонки нашего возраста — одна темненькая, другая светленькая — блондинка с косой до пояса, причем цвет, насколько я могла судить, был натуральный. Обе девочки были ниже меня и, соответственно, Насти, чей рост примерно совпадал с моим.
— Привет. Я Лай, — представилась темненькая.
— Много гавкала, вот и назвали? — предположила Настя.
— Вообще-то это сокращенно от "Лайла". Но если уж ты настолько ограниченна, можешь думать как хочешь, — с не меньшим апломбом ответила Лай.
— Не надо ссориться! — неожиданно громко завопила оставшаяся незнакомкой. — Ссоры загрязняют ноосферу! Вы убиваете добро и приближаете конец света!
Самое интересное, что она сказала это абсолютно серьезно, с надрывом, явно переживая за судьбу этого мира.
— А тебя как зовут, блюстительница космического порядка? — поинтересовалась Настя.
— Стелла, — представилось это чудо, после чего повернулось к Лай и возмущенно заговорило:
— Если ты продолжишь ругаться со всеми, то мне придется чистить твои чакры, потому что я не смогу жить с тобой в одной комнате!
— Не надо мне чистить чакры, — замотала головой Лай, — и вообще, это не я первая начала.
Стелла переключилась на Настю:
— Разве тебе не стыдно перед высшим космическим разумом?
— Нет, — не раздумывая, ответила та. — Я считаю высшим разумом человеческий.
— Ты не права. Как тебя зовут?
— Анастасия.
— О. Я буду звать тебя Стасом, — тут же оживилась Лай.
— В сторожевую стойку аж встала, бедолага, — фыркнула Настя, отнюдь не напуганная сомнительной угрозой.
— Замолчите! — крикнула Стелла. — Хватит, неужели вы не чувствуете, как рвутся тоненькие энергопотоки от ваших злых слов?
— Нет, — хором ответили они.
— А ты почему молчишь? — Лай обратила внимание на меня.
— Это невежливый вопрос, — сказала Стелла. — Она не может говорить без разрешения.
Повисло неловкое молчание, во время которого вся троица рассматривала мою татуировку-ошейник, а мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Рита, я никогда не стану запрещать тебе что-либо говорить, — наконец опомнилась Настя.
— Да и делать тоже!
— Рита, значит, — кивнула Лай. — Ладно, мы к вам еще зайдем...
Они ушли.
— Знаешь, я хочу дать тебе совет... или даже два, из них один не по теме, — сказала Настя. — Ну, во-первых, если кому-то хватит глупости на тебя наехать, скажи мне — я люблю ругаться. А во-вторых, если где-нибудь увидишь серебряную фигурку-свечу — постарайся ее заполучить... Хотя вряд ли она тебе попадется. Просто это наименее наиболее очевидный способ из всех наименее наиболее очевидных способов поиска артефактов, а значит, он должен оказаться действенным.
— Это приказ? — зачем-то спросила я, пытаясь осознать эти "наиболее" и "наименее".
— Упаси боги, я же говорю — совет. Это будет полезно тебе самой, — заявила она и, помолчав несколько секунд, сменила тему:
— Надо же, тут в комнатах нет телевизоров. Упущение какое, надо будет купить. Вот наступит суббота — послезавтра уже, кстати — поедем и накупим всякой чертевни! Надо бы отвоевать-таки у злобного завхоза — здесь такие вообще водятся? — твои учебники. Или это не к завхозу?
Вообще-то разрешать и даже поощрять мое желание ходить на уроки — жестоко с ее стороны. Я не могу колдовать, причем это навсегда — от рождения не досталось способностей в нужном объеме. Могу находиться в подпространстве, в отличие от обычных людей, но не в состоянии использовать магию. Будут сплошные разочарования. Ладно, сама дура — кто за язык тянул просить?
— А за ужином далеко топать? — спросила Настя, бросив взгляд на часы.
— На четвертый этаж Главной башни. Минут десять идти, если быстро, пятнадцать — если не спешить.
— Да куда уж нам спешить, это вообще бесполезно, по жизни. И все-таки мне очень понравилось, как полнабора пропало. Сбежали по дороге? Инопланетяне похитили? Или просто кто-то из учителей объявил вендетту, умаявшись от вбивания знаний в глупые головы?
Я пожала плечами.
— Заплутали в зловещем измерении... Умрут теперь от голода. И мы умрем, так что пошли отсюда нафиг, — подытожила Настя.
На часах было без пятнадцати семь.
Выйдя из комнаты, Кольчукова поколдовала немного над дверью — какие-то несложные защитные заклинания. Я бы тоже хотела уметь хоть что-то в магическом плане. Дико хотела бы...
Здесь, под высокими потолками (пять метров, или даже шесть над полом), среди витражей, барельефов и гобеленов с изображениями персонажей древних мифов и прочих фентезийно-готических атрибутов я чувствовала себя чужой и ничтожной. Другое дело — Настя. Кажется, она только и мечтала о том, чтобы попасть в подобное место. Есть такой... как бы выразиться... тип людей, которым тесно среди привычных с рождения вещей, и они радостно цепляются за любую возможность свалить из обыденного в чудесное.
Я тоже раньше такой была.
А с другой стороны, раз Настя из уважаемой педагогическим коллективом (да и не только им, скорее всего) семьи, значит, она могла узнать о существовании магии гораздо раньше своего зачисления в "Аниор". Тогда получается, что она не имеет отношения к мечтателям и просто берет принадлежащее ей по праву...
Красные ковровые дорожки под нашими ногами заглушали звуки шагов, и потому встреча с вышедшими из-за поворота мальчишками оказалась неожиданной.
— Смотрите, куда прете, — нелюбезно сказал один, смахивающий на гоблина в очках. Не знаю точно, что в его облике вызвало у меня такую ассоциацию, но подозреваю, что тяжелая челюсть и глазки в кучку.
— Да ладно, хоть дорогу спросим, — махнул рукой другой. А третий так и не раскрыл рта, молча разглядывая нас с Настей.
— Бардак творится, автобус с лохами пропал, куда идти жрать — непонятно, — грустно заметил "гоблин". — Извините, что наехал. Заколебал этот дурдом. — Я Миша Апраксин. Вот этот рыжий — Ромка Демченко, — ага, вот как зовут второго, который миролюбиво был настроен. — А это...
— Юрий. Юркин, — представился самостоятельно третий.
— Здорово. Я Настя, а это Рита. Чего это вы так с фамилиями представляетесь?
— Хоть у вас имена нормальные, а то зашли тут, блин, две особы — Лай и Стелла. Пиздец, — пожаловался Миша, проигнорировав вопрос.
— К нам они тоже заворачивали, — кивнула Настя. — Не без странностей, что радует.
— Если я встречу еще таких же "странных", то чокнусь. И так дурдом — прикиньте, как я сюда попал?
Мы не могли прикинуть. Убедившись в этом, Миша кивнул и стал рассказывать:
— Позвонили дня два назад какие-то гондоны и говорят: "Приезжай по такому-то адресу, будешь магом". Лохом буду, если приеду — это я сразу понял. Ну и послал их на хуй. Они не отстали, приебались к предкам — типа школа для особо одаренных. Даунская, что ли? А у меня предки тоже укурки, выперли меня на этот вокзал. Короче, че я тут забыл — не знаю, нахер приехал — тоже. Помню, какое-то тупое название у этой школы...
— Тупое, — без энтузиазма согласилась Настя, кажется, уже утратив интерес к страдающему Апраксину. — А вы что хорошего скажете? — осведомилась она у других двух мальчишек.
— Ну, я тоже сюда так попал — отправили родители, — заторможенно ответил Рома.
— А ты? — его исповедь Настя вниманием также не удостоила, переключившись на Юркина.
— Мне положено... Хотя бы года три проучиться тут, а потом уже вернуться домой, и там...
— Что там?
— Родичи научат.
— Чему? Кто они у тебя? — Юрой Кольчукова заинтересовалась больше.
— Травники-фармацевты, и не надо смеяться.
Несмотря на просьбу, Миша с Ромой заухмылялись.
— Цыц, — шикнула на них Настя.
— А ты Ольская, да? Я слышал, как ты ругалась с тем дедом.
— Ну раз слышал, зачем спрашиваешь?
— Уточняю: представилась-то ты Кольчуковой.
— Это наследство моего блудного папаши. Я с ним ни разу не встречалась, но зато гордо ношу его фамилию. Глупо так...
— Ну так куда идти жрать? — невежливо прервал их диалог Миша.
— Выйди во двор, пожуй травки, — посоветовала Настя.
— Типа самая умная? Раз знаешь, зачем сюда приперлась, то можно на всех наезжать?
— Аудиенция окончена, — поморщилась Кольчукова и, взяв меня за руку, ускорила шаг.
— Подожди, мы не договорили... — растерянно крикнул вслед Юра, славный потомок травников-фармацевтов.
— Да о чем с тобой говорить, — фыркнула Настя. — Нет в тебе ни изюминки, ни обаяния.
— Что? — кажется, Юркин был удивлен ее запросами.
Мы свернули, исчезнув из поля их видимости.
— Извини, что так схватила и потащила, не хотелось с ними дальше разговаривать, — сказала Настя.
— Ничего... — я промолчала о том, что мне удивительны ее извинения. С рабами так обращаться не принято.
— Хорошие однокласснички нам грозят! Этот потомственный травник-фармацевт, гопникогоблин и еще один полудурок, который отводил взгляд от твоей груди только чтобы посмотреть на мою!
— Я не заметила...
— Зато я заметила! Дебилы.
— А чем тебе не понравился травник? — спросила я, втайне опасаясь, что меня "поставят на место".
— Черт его знает. Какой-то он никакой. Это хуже всего — когда оно пресное, лучше уж пусть хамит. А, кстати, куда мы так бодро топаем?
— Вниз. В прошлом году всех первоклассников собирали там, а потом вели в банкетный зал. Иначе ведь заблудятся, — пожала плечами я.
— Логично. А почему нас никто не позвал?
— Не знаю, должны были.
— Из-за этих пропавших автобусов, наверное. Ищут, небось, активно, — почему-то Настя развеселилась.
Мы спустились в вестибюль, где обнаружили некоторое количество ровесников и Алечку, пытавшуюся им что-то объяснить. Но голос ее на фоне мощных переговоров "деток" терялся.
— Вот они, люди, с которыми мне предстоит учиться! — восхитилась Настя. — О, как разнообразен их состав! Так бы и познакомилась с кем-нибудь, но боюсь диких разочарований.
— Первоклассники! — мощный бас Лихобора Лютоборовича разразился как гром небесный. Наверняка он воспользовался чарами, потому как громкость его слов явно превосходила физически возможную. — Сейчас все следуйте за мной и Алисой Олеговной на праздничный ужин в вашу честь.
— Наконец-то покормят, — вздохнул кто-то сзади, — хоть от голода не умрем.
Я оглянулась. Говорившим оказался симпатичный паренек, улыбнувшийся мне.
— Егор, — представился он.
Я подавила желание скосить глаза на Настю и тоже улыбнулась:
— Рита.
Потом толпа разделила нас.
Настя на мое знакомство отреагировала равнодушно и в ответ на мои испуганные взгляды только вздохнула:
— Ну я же сказала еще на вокзале: делай что хочешь. Это же твоя жизнь! Мои закидоны не должны тебе мешать, достаточно того, что они мешают мне.
В окружении прочих первоклассников мы вышли во двор, где по дорожке, выложенной серой блестящей плиткой, прошествовали к Главной башне. Она неприветливо уставилась на нас темными стеклами — витражи в этом здании были выполнены исключительно в мрачных тонах.
Когда мы дошли до "банкетного" зала, предназначенного исключительно для праздничных трапез, и начали рассаживаться за длинными столами, расставленными вдоль стен, Настя внезапно прогнала девочку, собравшуюся сесть рядом с ней. А потом еще одну. И еще мальчика. После этого стул по левую руку от Насти остался пустым.
Ко мне же подсел Егор. Мы поговорили, выяснилось, что он из простой человеческой семьи, однако его всегда привлекало сверхестественное, и в Аниор он прибыл, осознанно желая стать магом...
А еще он определенно заинтересовался мной.
После ужина, на котором в этом году по стравнению с предыдущим явно сэкономили, мы с Настей вернулись к себе.
Настя достала из сумки толстую книгу в синей суперобложке и отрешилась от реальности в ее пользу.
Я же легла спать — в прошлую ночь мне было не до того, от волнения я не смыкала глаз. Зато сейчас сон пришел почти сразу.
"Мгла", глава 1
Автор: Meskenet
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Рита/Настя, Стольф/Феликс (с 5 главы) и прочая массовка
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Детектив, Психология, POV, Вампиры
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Размер: Макси, 383 страницы
Кол-во частей: 42
Статус: закончен
Описание:
Современная магическая школа, в которой какая-то маньячка убивает учителей. Две девочки, каждая из которых - себе на уме. Друг от друга они требуют доверия, но делиться своими скелетами в гардеробах не желают. Одна из них - рабыня другой, однако проблем у нее значительно меньше, чем у госпожи, чья подозрительная семья покушается забрать у нее чуть ли не жизнь...
Посвящение:
Человеку, который никогда это не прочитает. Моему лучшему, но - увы - бывшему другу.
Глава 1, вводная
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Рита/Настя, Стольф/Феликс (с 5 главы) и прочая массовка
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Фемслэш (юри), Романтика, Юмор, Драма, Фэнтези, Детектив, Психология, POV, Вампиры
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Размер: Макси, 383 страницы
Кол-во частей: 42
Статус: закончен
Описание:
Современная магическая школа, в которой какая-то маньячка убивает учителей. Две девочки, каждая из которых - себе на уме. Друг от друга они требуют доверия, но делиться своими скелетами в гардеробах не желают. Одна из них - рабыня другой, однако проблем у нее значительно меньше, чем у госпожи, чья подозрительная семья покушается забрать у нее чуть ли не жизнь...
Посвящение:
Человеку, который никогда это не прочитает. Моему лучшему, но - увы - бывшему другу.
Глава 1, вводная